Неточные совпадения
«
Кошмар во всю
ночь!» Он злобно приподнялся, чувствуя, что весь разбит; кости его болели.
В окна заглянуло солнце, ржавый сумрак музея посветлел, многочисленные гребни штыков заблестели еще холоднее, и особенно ледянисто осветилась железная скорлупа рыцарей. Самгин попытался вспомнить стихи из былины о том, «как перевелись богатыри на Руси», но ‹вспомнил› внезапно
кошмар, пережитый им в
ночь, когда он видел себя расколотым на десятки, на толпу Самгиных. Очень неприятное воспоминание…
Я все что-то рассчитывал, будто бы за игорным столом, какую-то ставку, какой-то шанс, и это давило меня как
кошмар всю
ночь.
Когда Галактион проснулся на другой день, все случившееся
ночью ему показалось тяжелым
кошмаром.
С своей стороны, усевшись и осмотревшись, он тотчас же заметил, что всё это собрание отнюдь не походило на вчерашние призраки, которыми его напугала Аглая, или на
кошмары, которые ему снились
ночью.
В эту самую минуту происходило то, что снилось ему в эти два месяца только по
ночам, в виде
кошмара, и леденило его ужасом, сжигало стыдом: произошла наконец семейная встреча его родителя с Настасьей Филипповной.
Каждая минута рождает что-нибудь новое, неожиданное, и жизнь поражает слух разнообразием своих криков, неутомимостью движения, силой неустанного творчества. Но в душе Лунёва тихо и мертво: в ней всё как будто остановилось, — нет ни дум, ни желаний, только тяжёлая усталость. В таком состоянии он провёл весь день и потом
ночь, полную
кошмаров… и много таких дней и
ночей. Приходили люди, покупали, что надо было им, и уходили, а он их провожал холодной мыслью...
Больного с брюшным тифом сильно лихорадит, у него болит голова, он потеет по
ночам, его мучит тяжелый бред; бороться с этим нужно очень осторожно, и преимущественно физическими средствами; но попробуй скажи пациенту: «Страдай, обливайся потом, изнывай от
кошмаров!» Он отвернется от тебя и обратится к врачу, который не будет жалеть хинина, фенацетина и хлорал-гидрата; что это за врач, который не дает облегчения!
Когда я в первый раз приступил к изучению теоретического акушерства, я, раскрыв книгу, просидел за нею всю
ночь напролет; я не мог от нее оторваться; подобный тяжелому, горячечному
кошмару, развертывался передо мною «нормальный», «физиологический» процесс родов.
Я засыпала, просыпалась и снова засыпала, но это был не сон, не отдых, а какой-то тягучий и мучительный
кошмар. Окровавленный Керим неотступно стоял перед моими глазами. Несколько раз я порывалась вскочить и бежать к нему, освободить его — в тот же миг сильные руки Мариам, дежурившей у моей постели, укладывали меня обратно в кровать. В бессильном отчаянии я стонала от мысли, что ничем не могу помочь ни себе, ни Кериму. Эта была ужасная
ночь…
Гроссевич полагает, что он был болен, потому что его мучили
кошмары днем и
ночью.
Давно-давно уже не было спокойного сна и светлых снов. Тяжелые
кошмары приходили по
ночам и давили Кате грудь, и душной подушкой наваливались на лицо.
Летом она со своим торжественным покоем — этот монотонный треск кузнечиков, прозрачный лунный свет, от которого никуда не спрячешься, — наводила на меня унылую грусть, а зимою безукоризненная белизна степи, ее холодная даль, длинные
ночи и волчий вой давили меня тяжелым
кошмаром.
Георгий Дмитриевич. Ах, не то! Она — как слепая: ты посмотри, как она ходит, ведь она натыкается на мебель. Да, в каком мире она живет? И в то же время… она ужасна, брат, она ужасна. Я не могу тебе рассказывать всего, но наши…
ночи — это какой-то дурман, красный
кошмар, неистовство.
Образ Анжелики, двойника Марго, носился перед ним, и кровь ключом кипела в его венах; чудная летняя
ночь своим дыханием страсти распаляла воображение Николая Герасимовича. С ним случился даже род
кошмара, ему казалось, что это точно бархатное черное небо, усыпанное яркими золотыми звездами, окутывает его всего, давит, не дает свободно дышать, останавливает биение его сердца — сидя в кресле, он лишился чувств и пришел в себя лишь тогда, когда на востоке блеснул первый луч солнца.
С утра до вечера, а порой и с вечера до утра, бессонными
ночами, мучилась она этим
кошмаром прошлого.
И всю эту
ночь в каком-то бреду, диком
кошмаре, сам задыхаясь от удушья, я мысленно старался соединить эти безнадежно протянутые руки.